ЗНАКОМСТВО С САРАТОВОМ
Утро 13 октября выдалось в Саратове не самым теплым, зато достаточно красивым. Максим, отдохнувший ночью больше, чем мы с Дмитрием, встал с утра пораньше и сделал несколько неплохих фотографий Саратовского моста и набережной на фоне рассвета. Действительно, красивые пейзажи! Поднявшись на палубу около 8-ми утра, мы наблюдали интересную картину – к беседке, напротив которой мы стояли на якоре, подошло несколько «моржей», которые недолго думая переоделись в купальные костюмы и полезли в воду. «Не так уж это и сложно – на полчасика выйти из теплого дома, пару минут искупаться, и опять в тепло» - заметил Дмитрий. «Да, попробовали бы они хотя бы одну ночь пройти как мы по такой погоде…» - ответил Максим. И в этом с парнями трудно было поспорить! Действительно, «моржей» хватило ненадолго и минут через пять они ретировались греться. На смену им в беседку пришло порядка двадцати молодых ребят и девушек, у которых видимо был какой-то флешмоб, но нас это уже мало интересовало – быстро позавтракав, мы приступили к нашим насущным заботам, коих было две. Во-первых, мне как капитану необходимо было сойти на берег в Саратове и поставить печать любой местной организации в нашу крейсерскую книжку для того, чтобы документально подтвердить наше прибытие в город. Во-вторых, нужно было решить, что дальше делать с мотором (пока он работал хорошо), и как в связи с этим продолжать плавание. Долгой стоянки в Саратове нами не планировалось, поэтому, снявшись с якоря, мы начали двигаться вдоль набережной в поисках места, где можно было бы ненадолго пришвартоваться и сойти в город. Первым местом, в сторону которого мы направились, стал уже знакомый нам с ночи речной вокзал. Состоял он из двух зданий, сильно отличавшихся друг от друга. Первое издалека напоминало большой склад – прямоугольной формы, покрытое серым металлическим профилем, с синими буквами «Саратов» на крыше. Изначально я принял его за пассажирский терминал с кассами и залами ожидания, правда, удивившись, что окна в нем есть только на уровне третьего этажа, а на уровне первого оно покрыто красивым темным оргстеклом. Второе здание желтого цвета с архитектурной точки зрения смотрелось изящнее, имело форму вытянутой вглубь берега прямоугольной конструкции с башней и синими часами наверху, но на вид было гораздо старше первого – краска местами отбилась, а стрелки часов немного покрылись ржавчиной. «Ага, это, видимо, диспетчерская и администрация вокзала» - подумал я. Мы сразу решили подойти к причалам, надеясь, что уж наши коллеги из «большого» речного флота нас поймут и помогут с печатью. Причальная стенка на всем протяжении была абсолютно пуста и немногим превышала высоту нашего борта, поэтому мы быстро подошли к ней с самого края, со стороны моста. Как только мы пришвартовались, я сошел на берег и направился к вокзалу, попросив ребят несколько минут одержать «Порыв» у кнехтов.
Сразу же выяснилось, что в первом здании речным вокзалом и не пахло – с одной его стороны располагалась какая-то дорогая гостиница с рестораном, с другой – магазин «эльдорадо». «Вот и понятно, почему все так сделано– «отремонтировали» вокзал бизнесмены..» - подумал я про себя и направился к «диспетчерской». Две серые железные двери здание, расположенные ближе к Волге, были закрыты. Над одной из них располагалась табличка отделения милиции еще советских времен, рядом с другой – такой же старый звонок. Я позвонил в него несколько раз, и дверь открылась. Мужчина лет 50-ти с удивлением сообщил мне, что речного вокзала здесь давно уже нет, что «диспетчерская» теперь – жилой дом, а диспетчеры вроде как остались в единственном кабинете, вход в который с другой стороны здания, через гостиницу. Обойдя здание со стороны города и увидев гостиницу, я сразу же испытал ощущение дежа-вю – ведь я уже был в этом месте! Еще когда я учился на 5-м курсе, мы зимой приезжали в Саратов на олимпиаду по хирургии, жили здесь, как раз в этой гостинице, гуляли по заснеженной набережной… странно, что я сразу все это не вспомнил. Не теряя времени, я зашел в гостиницу, и администратор указала мне путь к комнате диспетчеров, располагавшейся со стороны торца здания окнами к Волге. Постучавшись и открыв дверь, я увидел перед собой полную женщину лет 45-ти, которая, как выяснилось, и являлась единственным диспетчером. Представившись и кратко объяснив, зачем я здесь и что мне нужно, я получил исчерпывающий и разочаровывающий ответ. Суть была в следующем: во-первых, никакого порта здесь больше нет, и диспетчер дежурит только по причальной стенке, представляя интересы некой коммерческой компании. Во-вторых, никаких печатей у нее тоже, разумеется, нет. Ну и в-третьих, нас у причала вообще не должно быть, так как подход к стенке стоит 1000 рублей, а по рации мы разрешения не запрашивали, чем диспетчера «серьезно подставили». Принеся тысячу извинений и пообещав немедленно отойти от причала, я направился к яхте. Перед уходом бегло взглянул в окно диспетчерской и увидел, что «Порыв» из него практически не был виден из-за дерева, загораживающего обзор в нашу сторону – только топ мачты виднелся наверху. «Мда, если бы не это дерево, то возможно нас на подходе уже «встречали» бы дежурящие возле «Эльдорадо» сотрудники полиции» - подумал я, выходя из гостиницы. Пройдя мимо здания, прошел по Набережной Космонавтов (если помните, молодой лейтенант Юрий Гагарин учился летать именно в Саратовском авиационном училище), и на секунду остановился перед скромной табличкой: «Памяти речников-Саратовцев, погибших при защите Сталинграда в годы Великой Отечественной Войны». Мы быстро отшвартовались и, развернувшись на полном ходу, ушли от речного вокзала вниз по течению.
Ниже набережной по течению располагались грузовые причалы с портовыми кранами, подойти к которым не было никакой возможности. Пройдя вдоль города еще мили три, мы увидели старую баржу, превращенную в дебаркадер со множеством деревянных надстроек. Подойдя к ней поближе, мы узнали, что данное сооружение называется «водная база Волна». Выглядела вся эта конструкция достаточно удручающе – старая синяя краска почти везде облупилась, многие окна деревянных надстроек были выбиты, Российский флаг наверху превратился в рваную грязную тряпку. Зато на борту бывшей баржи имелся кустарно сделанный «балкон» - небольшой причал из металлоконструкций, как раз для подхода небольших судов. Мы решили рискнуть, и подошли к нему. На водной базе нас встретил худощавый мужчина лет 55-ти в старой спецовке, оказавшийся ее сторожем. На его шее и нижней части лица были хорошо видны рубцы от давних глубоких ожогов. Мы представились и быстро объяснили цель нашего «визита», но поговорить со сторожем, увы, не удалось. Видимо вместе с кожей при ожоге серьезно пострадал и речевой аппарат гортани – сторож мог говорить только сиплым едва слышным шепотом, который я совершенно не мог разобрать. Тем не менее, он позвал меня пройти на территорию самой базы, коей являлась палуба баржи. С помощью карандаша и листка бумаги сторож задал мне только один вопрос – «сколько времени планируете стоять?». Я ответил, что мы отойдем от водной базы как только поставим печать на судовые документы. Сторож одобрительно кивнул. На мой вопрос, где найти кого-нибудь с официальной печатью местной организации он задумчиво показал в сторону города. Я попросил Дмитрия с Максимом посмотреть за лодкой, а сам снова отправился на берег добывать заветный штамп.
Эта прогулка по Саратову оказалась значительно дольше предыдущей. Пройдя чуть вверх от набережной, я начал заходить в попадавшиеся мне на пути госучреждения, магазины, офисы. Их было достаточно много, посетил я около 15 мест - и все корпуса саратовской юридической академии, и автомагазины, и самые разные офисы сферы услуг. Но везде реакция на мое появление была примерно одинаковой. Кто-то вежливо отказывал поставить печать, ссылаясь на какие угодно обстоятельства; кто-то начинал демонстрировать полное безразличие, уходя заниматься своими делами и не обращая на меня внимания; некоторые же вахтеры общежитий академии реагировали агрессивно и раздражительно. В общем, в какую бы фирму или магазин я ни заходил, везде ко мне теряли интерес, как только понимали, что я зашел не для того, чтобы купить их товар или воспользоваться услугами. Тем не менее, я не терял оптимизма и продолжил свой путь дальше по улице Чернышевского, параллельно берегу Волги. Уличная застройка здесь была стандартная, советская – пятиэтажные «хрущевки» с одной стороны улицы и девятиэтажки более поздней постройки – с другой. Вскоре мне улыбнулась удача – я увидел на улице указатель официального дилера лодочных моторов Mercury – как раз таким оснащена наша яхта. Мне необходимо было купить дополнительный шнур экстренного завода двигателя на случай, если он все же заглохнет, поэтому я сразу зашел в магазин. Моторов в магазине было много, но цены были весьма высоки. Продавец, оказавшийся видимо директором магазина, быстро нашел нужный мне трос, но за эту короткую веревочку пришлось заплатить 1500 рублей. Увы, выбора у меня не было. На мою просьбу поставить печать в крейсерскую книжку директор любезно согласился, что меня не удивило.
Вернувшись на яхту, я обрадовал ребят тем, что основные дела в городе я сделал. Дмитрий тоже поделился приятными новостями – пока я ходил по городу, сторож водной базы помог нам зарядить рацию и предлагал ребятам зайти погреться, но они отказались – день был теплым. Я с радостью поблагодарил этого замечательного человека и пожал ему руку, а на мой вопрос сколько я должен за стоянку он просто улыбнулся и махнул рукой. Что ж, все-таки здорово, что в любом месте несмотря ни на что есть хорошие люди. Как сказал Штирлиц: «Всегда запоминается последнее слово». И я был очень рад, что последним нашим воспоминанием о заходе в Саратов останется доброта этого хорошего человека. Спасибо ему за это большое.
После того, как мы отошли от водной базы, оставалось решить лишь один вопрос: как дальше поступить, имея в виду невозможность заглушить двигатель. Вариантов по существу было два. Первый – найти в Саратове какую-либо защищенную бухту или яхт-клуб, договориться там о стоянке на неопределенное время, снять мотор и заняться ремонтом стартера, продолжив путь только после этого. Этот план действий полностью соответствовал хорошей морской практике, однако осложнялся тем, что необходимо было найти безопасное место стоянки и заменить барабан стартера на новый, со стационарным шнуром. Это стоило определенных денег и, судя по ценам в магазине, на все это у нас их вряд ли хватило бы. К тому же, было неизвестно, удастся ли надежно и полностью отремонтировать мотор в походных условиях, а также, сколько это займет времени. Остаться в октябре за 250 миль от дома без работающего двигателя нам бы не очень хотелось. Второй вариант заключался в том, что пока двигатель работает хорошо, нужно повернуть на обратный курс, менее чем за сутки дойти до Балаково, пройти шлюзы Саратовской ГЭС вверх (без мотора в шлюзовую камеру зайти невозможно) и получить определенную свободу в выборе дальнейших действий. Этот вариант был более рискованным, но имел следующие преимущества: расстояние до Балаково в 90 миль значило еще около 20 дополнительных моточасов непрерывной работы мотора, что не казалось мне непреодолимой задачей для качественного японского двигателя, тем более что часть пути мы надеялись пройти под парусами, держа двигатель на минимальных оборотах холостого хода. В случае неожиданных сбоев в работе двигателя до достижения нами Саратовского гидроузла, можно было временно остановиться в Вольске или прилежащих поселках, подходы к которым мы знали. После же прохождения ГЭС я планировал при малейших сомнениях насчет двигателя встать на якорь в хорошо защищенном аванпорту и произвести ремонт. Посмотрев прогноз погоды, я понял, что на отрезке от Саратова до Балаково сегодня хорошего попутного ветра ждать не стоит, зато на следующий день в районе от Саратовской ГЭС до Сызрани ожидается сильный и стабильный западный ветер. При благоприятном стечении обстоятельств и быстром прохождении шлюзов это давало нам возможность дальше двигаться под парусами без помощи двигателя. Посоветовавшись с командой и взвесив все за и против, я выбрал второй вариант действий. Сейчас, глядя на всю ситуацию в ретроспективе, я склонен считать это решение скорее ошибкой, однако тогда, под Саратовом, такой выбор я видел логичным, а риск – оправданным. Итак, в 10 часов утра мы легли на обратный курс, прошли вверх по Волге мимо залитого лучами яркого солнца Саратова и устремились домой.
